Человек в чёрной бархатной повязке на глазах привычно и неторопливо уверенным неспешным шагом перелистывал знакомые дорожки. Его пальцы почти касались полураскрывшегося бутона, очерчивая его изящные формы; голова на считанные мгновения склонялась, чтобы не потревожить гроздь уже перезрелых ягод на нависшей над дорожкой ветви: ноги легко переступали через толстые узловатые корни.

Вот и цель прогулки - старая каменная скамья. Перед тем, как сесть, привычным движением пола его одеяния обметает сиденье.

Пепел маленьким серым призраком взлетает и тут же прячется, сливаясь с дымчатым цветом одежды.

Серое поле неба вверху. Серое поле пепла внизу. В центре - каменная скамья, на которой сидит человек с глазами, закрытыми чёрной повязкой. Только выжженные непролитым горем глаза могут видеть сад на пепелище.

Под серым небом на сером пепле не было тени. Этот человек был мёртв в своём прекрасном саду слепо смотрящих, но потерявших способность видеть, глаз. Он был мёртв, и этот человек был я.

На третий или четвёртый день после огненного листопада смерти мир снова стал меняться.

Я стоял перед ним. Человек и его тень: или две тени одного человека!

Он стоял передо мной ожившей тенью. Или, может, мы просто две тени одного человека?

Нам не нужны были слова. Мы оба сознавали одно:

Ты взлетела грозно и мощно, любую помощь воспринимая помехой! Но это лишь твоя часть пути. Мне предстоит не меньший путь, чтобы вновь достигнуть тебя и утвердить свободное единство нашего "МЫ".

Твоё пламя молодо и неукротимо. Ты научилась сжигать, но потеряла, на время, способность согреть.

Тем, кто уходит в бескрайний простор, нужен луч маяка, что освещает дорогу к Дому.

Твой огонь безжалостно сжёг прошлое.

Моему огню - бережно освещать будущее.

Я сохраню тёплый огонь нашего "МЫ", пока ты не придёшь твоими путями к Дому.

Посреди пепла единственным источником жизни звенит хрустальная струна родника.

Здесь. Прямо здесь, в саду, у скамьи, на которой я сижу, маленький водопад серебряным голосом Лагуз приветствует твой путь к завершению круга.

Блестящая чернота вулканического камня, как ночное небо, словно создана для этой путеводной звезды. Рукотворной, земной, тёплой.

Вода обнажила блестящую стену скалы, порождённой когда-то буйством подземного жара. В ней будет источник огня, от которого когда-нибудь ты возьмёшь тепло для своего Дома, как символ свободного единства нашего "Мы".

Хранитель создал очаг из каменной чаши, наполняемой нефтью. Хитроумная система фильтров и фитилей давала бездымное, мощное, чистое и доброе пламя. Расположение их было таково, что казалось, будто созвездие Скорпиона несвойственным ему теплом лучится у твоих ног.

Странник искусно пробил в стеклянной черноте камин так, что даже днём с любой стороны видны были руны объединения путей, высвеченные пламенем очага.

Всё сооружение венчал мой бронзовый дракон, страж путей - странник, который всегда возвращается.

Очаг хранила скульптура изящной кошки - самой свободной богини домашнего очага - египетской Бастт.

Только на третий день работа была закончена. Падал снег, превращая пепельную равнину в новую страницу жизни. Падал снег, оставляя мой сад на другой странице жизни.

Мы стояли на краю этой новой страницы, начав её с создания Алтаря Любви. Алтаря Образа Жизни, в котором неразрывно соединены Путь и Дом.